Сергей Литвинов: Не понимаю, когда спортсмены жалуются на допинг-офицеров - «Легкая атлетика»

У метателя молота Сергея Литвинова богатая жизнь и карьера. Чемпион Германии среди юниоров по дзюдо, он в 16 лет стал заниматься метанием молота под руководством отца олимпийского чемпиона Сергея Литвинова-старшего. Побеждал в чемпионате Германии, выступал за юношескую сборную Белоруссии, сейчас Сергей один из лидеров сборной России.

Начало. Окончание завтра.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Сергей ЛИТВИНОВ, родился 27 января 1986 года в Ростове-на-Дону

Имеет двойное гражданство – российское и немецкое.

Достижения. Бронзовый призер ЧЕ-2014 (в личном первенстве). Чемпион Европы-2013 и 2015, серебряный призер ЧЕ-2014 (в командном первенстве).

Бронзовый призер Универсиады-2013.

Чемпион Германии-2009. Чемпион России-2013.

«ЗА ПОЛГОДА – СЕМЬ ДОПИНГ-ПРОБ»

Разговор наш состоялся в гостинице подмосковного Жуковского, где спортсмен находился на сборах. Как выяснилось, ситуация кочевой жизни перманента для Сергея, но он не отчаивается.

– Сергей, вы еще не получили разрешение выступать под нейтральным флагом?
– Нет, жду, ответа. Предполагаю, что в ближайшее время ситуация разрешится. Очень хочется выступить на чемпионате мира.

– Представьте, вы стоите на пьедестале, а на флагштоке в вашу честь поднимают белый флаг и звучит гимн ИААФ.
– Для этого еще победить надо. Вы знаете это не важно, какой там флаг. Когда ты в составе команды приезжаешь, накладывается определенная ответственность и это сильно помогает. Хорошо, что вообще появилась такая возможность. Международная федерация могла ее и не дать, это жест доброй воли.

– Пока вы не допущены, офицера ВАДА вас оставили в покое?
– Все время приезжают, за полгода семь проб взяли.

– Они любят нагрянуть в необычное время.
– Каждый спортсмен сам называет время. Я часто с 6 до 7 утра ставлю, потому что знаю, что в это время буду дома. Не понимаю, когда спортсмены жалуются: ко мне в 6 утра нагрянули! Если тебя не устраивает такое время, зачем его ставишь?

– Когда так жалуются, подразумевается, что вадовцы нагрянули внезапно.
– Если внезапно – по правилам можешь дверь не открывать. Но если, конечно, тебя застали - надо сдавать. По правилам, даже за час до назначенного времени можно менять время. Видишь, что не успеваешь, отправляешь сообщение и все.

– А если они прилетели из Лондона и уже приехали к вам в условный Жуковский на маршрутке?
– Это их проблемы, а не спортсмена. Если они за час получили сообщение, что я отменил сдачу пробы, разворачиваются и едут обратно в Лондон. Это, кстати, довольно часто случается.

«К ИНФОРМАТОРАМ ОТНОШУСЬ НОРМАЛЬНО»

– Вы как-то заявили, что лучше мы останемся без медалей, но будем выступать чистыми.
– У нас государство поддерживает спорт, а мы должны поддерживать репутацию страны. Хватит с нас скандалов. После всего случившегося, мы должны сделать вывод: тише едешь, дальше будешь.

– ВАДА сейчас бросила силы и средства на создание сети информаторов. В России их обычно стукачами называют. Как к этому относитесь?
– Не понимаю негативного отношения к этому явлению. Давайте абстрагируемся от спорта. Кто-то нарушает закон и это влияет на качество вашей жизни. Вы же не будете с этим мириться?

– Если вы увидите, что кто-то принимает допинг, вы готовы об этом сообщить в ВАДА?
– Не все так просто. Я могу подозревать теоретически. Но для ВАДА нужны железные доказательства. Как это делала Степанова. Она сама входила в этот круг, а потом решила все вскрыть. Честно говоря, это все настолько надоело! Я хочу молот метать, я за чистый спорт, и делаю для этого, по крайней мере, в информационном поле много. Но ходить следить, ходить с камерами и телефонами, это не мое.

– Какие меры помогут искоренить допинг – пожизненная дисквалификация, уголовная ответственность?
– Считаю, что никакое наказание не остановит. Останавливает хороший контроль и пропаганда. Если везде говорят, что допинг – это плохо, процент нарушителей снижается. Внушаемость - важная вещь. Контроль и внушаемость – вот барьеры на пути допинга.

Все знали, как обстояло дело с допингом в ГДР. В ФРГ после объединения хотели избавиться от этого шлейфа, стали решительно бороться с допингом и извели на корню.

ГЕРМАНИЯ

– Сколько вам было лет, когда родители решили переехать в Германию?
– Девять, мы тогда жили в Ростове-на-Дону. Середина 90-х, кругом разруха. У мамы немецкие корни, вот родители и решились на такой шаг. Не могу сказать, что для меня, 9-летнего мальчишки, это было ударом. Я очень любил гонять на велосипеде, а в Ростове ездить было особенно негде – дороги разбиты. Вот мама меня и подкупила этим: сказала, что в Германии велосипеды стоят прямо на улице, можешь брать любой и кататься. Это же круто! По приезде оказалось, что это не совсем так.

– Вначале вас поселили в лагерь для переселенцев?
– Первое время - в лагерь, потом в Бремен перебрались. В этом возрасте особо и не горюешь – приключения, переезд. Языка я не знал совсем. Пришел в школу, меня посадили за парту и начался урок. Я не понимал ни слова. Надо мной взял шефство местный мальчик, везде меня за собой таскал. Через три месяца я заговорил по-немецки.

– У родителей адаптация проходила сложнее?
– Конечно, чем старше, тем сложнее адаптироваться. Жизнь у них не веселая была, отцу особенно тяжело пришлось – олимпийский чемпион пошел работать на завод. И никого не интересовало, кем ты был в прошлой жизни.

– В Бремене, случаем, не стали фанатом «Вердера»?
– В Бремене сложно быть равнодушным к футболу, он тебя везде настигнет. Когда играет «Вердер», все об этом говорят, как минимум счет матча ты точно будешь знать. Тем более, я попал в специализированный футбольный класс. В нем учились ребята из академии «Вердера». Не могу сказать, что увлекся сильно футболом, но поиграть с ребятами после уроков любил. На стадион тоже выбирался. Как-то на матч сборной сходил: немцы тогда хорватов обыграли - 2:0.