Надежда Бабкина спасла от голода Бориса Моисеева - «Новости»

До 1994 года в России не было ни одного супермаркета. Отечественные домохозяйки только слышали о чудо-магазинах с бесконечными полками, которые не только вдоль, но и почти от пола до потолка уставлены разными товарами, куда бананы привозят не раз в год, а в шесть утра. И даже когда супермаркеты появились, отовариваться в них могли себе позволить только состоятельные хозяйки и их помощницы. А звезды, которые привыкли к заграничным гастролям, по традиции обносили магазины там. Неудивительно, что, оказавшись в Венесуэле, Надежда Бабкина и Борис Моисеев все заработанные деньги спустили на шопинг.

«Нас на неделю пригласили в Каракас на фестиваль «Дни Москвы», – вспоминает певец. – Надя поехала с ансамблем «Русская песня», а я вместе с моим танцевальным трио «Экспрессия». Летели 14 часов с пересадкой во Франкфурте. Прямых рейсов тогда не было – шеи, бока затекшие, столько часов в самолетах! Всех артистов разместили в комфортном отеле в центре города. Нас с Бабкиной поселили по соседству. Каждый вечер номер Нади превращался вогромную квартиру, все знали – после репетиции идем к ней на чаепитие.

Жили мы скромно, в то время артистам не платили гонорары, все получали только суточные. В день это была мизерная сумма – около $10. За неделю выходило примерно $70, которые мы получали на руки в день прилета. Так что к середине тура денег ни у кого не было, а нам ведь предстояло как-то дожить неделю, чем-то питаться. Ну, мы-то с Надей свое спустили еще в первый день. В России фарцовщики загоняли импортные товары по нереально высоким ценам, делали накрутку минимум в три-четыре раза. А в столице Венесуэлы в супермаркетах все стоило копейки. Надя всегда хорошо за собой ухаживала, так что первым делом накупила косметики: несколько помад ярких алых оттенков, румяна, пудру, кремы. Потом взяла пару платков, бижутерию на выход, чтоб все от зависти попадали. Не забыла и про сына Даниила, ему тогда 19 лет было, приобрела джинсы, ботинки, рубашки, карамель – леденцы из банана и гуавы. А я купил кожаную куртку и стильные туфли из кожи крокодила – это все, на что хватило моих суточных.

Завтрак у нас был в отеле, а вот на обед и ужин, помню, каждый день я наскребал что-то около доллара и покупал какой-нибудь фастфуд. Но если я неопытный, то Бабкина была в этих вопросах прошаренная. Зная, что денег не останется, она из дома брала с собой походный набор: пять пакетов гречки, пару банок тушенки, чай и кипятильник. Сахар собирала в отеле на завтраке.

В один прекрасный день после репетиции мой живот сводило от голода. Дай, думаю, за хот-догом схожу. Принял душ, переоделся в спортивный костюм. Вышел в коридор, и тут мой нос учуял родной запах вареной гречки. Ох, вы знаете, я обрадовался в ту секунду, как ребенок. А пахло, конечно, из Надиного номера. Недолго думая пошел к соседней двери. Стучу, Бабкина дверь открывает, а я ей говорю: «Надюш, ты что, тут еду готовишь? Дай поесть, голодный, как пес бездомный». Она мне в ответ: «Ты знаешь, деревня маленькая, а нищих до фига!» – и захлопнула дверь прямо перед моим лицом.

Я просто обалдел! Даже забыл, что голоден. Обиделся безумно, мол, ложки каши пожалела, а еще казачкой называется! Вернулся в свой номер, сел на кровать – злой, расстроенный безумно, решил успокоиться. Через десять минут стук в дверь, открываю, а там весь ансамбль Бабкиной. С песнями, с плясками ко мне заваливается, в хоровод меня заводят. А Надя последняя входит с подносом, на котором стоит большая тарелка с кашей гречневой и тушенкой. Смеется: «Не готово было, что ж ты думаешь, дала б тебе с голоду умереть?» До сих пор ту кашу вспоминаю, мне кажется, она была самой вкусной. Перед отъездом в Россию для нас устроили банкет. Накормили национальными блюдами.

Забавно, что они везде добавляли бананы. На банкетном столе было ассорти из сыра, бобы, жареные бананы. Местные блюда карне-мечада – говядина с овощами и рисом, мондого – суп из овощей и рубца, устрицы в винном соусе, рис с моллюсками. А на десерт подавали свежую гуаву, землянику со сливками и куэсильо – пирог с фруктами. Помню, наелись мы как в последний раз. Я потом три дня на диете сидел».