Интервью с актером Александром Кобзарем: "Брат сказал: "Меняй жизнь, или дальше

Актер: "Преимущество популярности в том, что я могу, наконец, сам решать, на какую роль соглашаться, а за что лучше не браться"."
Один из самых востребованных актеров Украины ("Поводырь", "Никонов и Ко") рассказал нам о пользе славы, как играл со звездой "Хеллбоя" Роном Перлманом, как неспециально огорчил папу "Чонкина" и в каком кино никогда не снимется
Имя: Александр Кобзарь
Родился: 18.05.1976 в Киеве (Украина)
Карьера: актер театра и кино, режиссер Окончил актерский факультет театрального института им. Карпенко-Карого (курс Бориса Ставицкого, 2000), режиссерский факультет того же института (курс Константина Дубинина, 2005). С 2000-го работал в Донецком театре им. Артема, с 2002-го — в Нежинском драматическом театре им. Коцюбинского. В Театре драмы и комедии на Левом берегу Днепра работает с 2004 года. Как актер прославился ролями "жестких" людей. Наиболее громкие работы в кино и на телевидении — "Матч" (2011), "Смерть шпионам" (2012), "Пока станица спит" (2013), "Поводырь" (2013), "Тайный город" (2014), "Никонов и Ко" (2015). Женат, есть двое детей. — Александр, сегодня вы один из самых востребованных актеров Украины. В обычной жизни вам этот статус не мешает? — Вы знаете, известность — штука неплохая. Она позволяет больше зарабатывать, выбирать проекты, не соглашаться на все подряд, а искать что-то такое, что на душу ляжет. Мешает ли мне это в быту? Я бы так не сказал. — Вы снимаетесь в кино с 2002 года. Но первым своим фильмом почему-то называете аж 15-ю работу — сериал "Отряд" 2008 года. Почему так? — Потому что там я наконец-то почувствовал себя не просто рядовым механичным винтиком, а полноценным участником процесса. К тому же мне очень нравился герой, которого я играл. Я получал настоящее творческое удовольствие от того, что делаю. И продюсеры тоже оказались довольны мной: после "Отряда" мы потом еще неоднократно сотрудничали. Мне нравится работать с людьми проверенными — так оно как-то душевнее выходит, да и понимаешь друг друга с полуслова. — Но фактически ваш кинодебют все-таки состоялся в военной картине "Второй фронт". — Совершенно верно. Это был довольно масштабный международный российско-американский проект. Там играли сразу три звезды из России: Алексей Серебряков, Алексей Чадов и Александр Дьяченко. Последнего у нас все хорошо знают по роли хоккеиста из второго "Брата". Это к нему герой Бодрова-младшего приезжал в США. Американцев же представлял Рон Перлман — колоритнейший актер, звезда "Имени Розы", "Хэллбоя" и "Блэйда". Я же скромно играл немецкого снайпера. Мои съемки длились шесть дней. Причем я тогда работал в Донецком театре, а картину снимали в Киеве. Приходилось мотаться туда-сюда. И денег, которые мне заплатили за "Фронт", хватало аккурат, чтобы залить бензин в оба конца. Но все это были пустяки — главное, я снимался в кино! "Никонов и Ко". Поначалу чуть не отказался от роли. — Обожаю Перлмана. Даже не верится, что он в Украину приезжал! — Да, он действительно крутой. А главное — совершенно без "звезды". Помню два момента с ним. Первый: у российских актеров были отдельные фургончики, в которые им отдельно носили обеды. А Перлман спокойно стоял в общей очереди. Мы пытались пропустить его вперед, а он такой: "Не надо, все хорошо, я постою". А второй случай был, когда я принес фотоаппарат — хотел с ним на память сфотографироваться. А фотик ну такой себе был, а я еще и батарейки все никак не мог поставить правильно. В общем, ковыряюсь в нем, нервничаю, потею, а Рон спокойно так: "Да не торопись ты так. Я никуда не уйду". Хороший он мужик. — Как вас занесло в Донецкий театр? Вы же киевский театральный заканчивали. — Я просто здраво рассудил: смысл мне играть в массовке в Киеве, если я могу играть нормальные роли в более скромных театрах? Меня к этому еще и Станислав Боклан подтолкнул — он у нас в институте преподавал и рассказывал о своем опыте покорения провинциальных театров. В общем, мы с женой решили, что рванем в Донецк (мы, кстати, там же и расписались официально) на пять лет набираться опыта. А уже потом попробуем взять штурмом Киев. Но сложилось все по-другому: нас буквально завалили работой. Мы за первый год там просто продохнуть не могли: играли в десяти спектаклях. И за второй — еще в десяти. Устали до невозможности. Потому, когда мне предложили поехать в Нежин, я согласился. Там меня соблазнили тем, что я мог сам ставить спектакли. Я приехал и взялся за "Морфий" Булгакова. Хорошее было время! Запрещенный "Матч": "Эта история — о мужестве киевлян". — Мне вот что любопытно: вы в институт поступали в середине 90-х — время, скажем прямо, не театральное. В стране разруха — театры пустые, кино не снимают. Вы не боялись оказаться ненужным? Да и вообще — почему актерский? — Годы и правда были сложными. Наверное, я выбрал театральный благодаря старшему брату. Он тогда пытался ограждать меня: от улицы, плохих компаний. А я ж еще и спортом занимался — боксом. А тогда все спортсмены рано или поздно шли в рэкет. Других перспектив просто не было. Добавьте сюда небольшой городок, в котором я тогда жил (Нежин. — Авт.). Что там? Рынки, улица, дискотеки, драки, продавали то да се... Классика, в общем. Понятно, что брат за меня переживал, чтобы ничего плохого не случилось. Он не хотел, чтобы я шел по его стопам. Но я таки вляпался в пару неприятных историй. И тогда брат сказал мне прямым текстом: "Саша, меняй что-то в жизни. Если не выберешь иной путь — ждет тебя тюрьма". У нас как раз открылся филиал театрального, и я подал документы. Взяли меня туда вольным слушателем. И случилось чудо: я понял, что это мое. Без дураков и по-настоящему. Я зажегся этим. К нам приезжали актеры, рассказывали о профессии, учили нас. Кино или чем-то подобным я тогда не бредил. Только театром! Благодаря ему и ушел от прошлой жизни. — Зарплаты тогда у всех были небольшие, к тому же их еще и задерживали. Как выживали? — Нормально выживали. Тогда ведь все существовали, что называется, за чертой бедности. У нас в Донецке хоть крыша над головой была — театральное общежитие. И на картошку с килькой-селедкой зарплаты как-то да хватало. Мы же молодые были, нам было хорошо и весело! Мы занимались своим любимым делом, творили, придумывали. А еще часто выезжали в "турне" по городам и весям нашей области. И знаете, если вдруг сейчас так случится, что не будет денег, мы справимся с этим. Потому что закаленные. Мы уже были внизу, и ничего — живы. Так что меня это не пугает. — Одна из самых известных ваших театральных постановок, которую вы как режиссер ставили с Андреем Самининым — "Жизнь и необычные приключения солдата Ивана Чонкина" (за нее Кобзарь и Саминин получили театральную премию "Киевская пектораль". — Авт.). Скажите, а создатель "Чонкина", писатель Владимир Войнович, ее видел? — Да, Владимир Николаевич был на премьере спектакля. Но он ему не понравился. Что называется, не тронуло. Он его видел по-одному, мы же поставили его по-своему. Но что тут поделаешь. А вот зрителям понравилось. Значит, все было не зря. И я до сих пор признателен нашему худруку (Эдуард Митницкий. — Авт.), что он тогда поддержал нас. Дал возможность проявить себя. А "Чонкина" я люблю нежно и искренне. Помню, как впервые посмотрел его в версии Алексея Кирющенко — он привозил свой спектакль в Донецк. Это был безоговорочный восторг. Кстати, тот же Кирющенко потом снял еще и сериал по "Чонкину", и тоже прекрасный.

"Поводырь". Сыграл жесткого "железного" чекиста. — Вы снимались в запрещенном нынче украинскими властями фильме "Матч" (о легендарной игре киевских динамовцев с немцами в 1942 году, вошедшей в историю под названием "Матч смерти". — Авт.). Вам как актеру не было обидно, что Госкино занесло картину в пресловутый черный список, да еще и с формулировкой "Пропаганда, направленная против украинского народа"? — Вы знаете, меня это решение ни капельки не удивило. Вы помните, как проходила премьера картины в Киеве? Тогда в кинотеатр "Украина" вломилась толпа "свободовцев". С криками, угрозами... Вот тогда мне было по-настоящему обидно. Потому что никто не захотел заглянуть в корень фильма, понять, что это не политическая история, а рассказ о мужестве. Кого? Киевлян. Обычных молодых парней. Нет же, все надо было обгадить и превратить в шоу. Потому, когда картину запретили, для меня это сюрпризом не стало. — Это правда, что за один съемочный день в сериале вы получаете больше, чем за месяц в театре? — Да, это действительно так. — Тогда зачем он вам нужен? — Мне сложно представить себя без сцены. У меня это уже в крови. Там живая, мгновенная реакция зрителя. Это то, что помогает быть в форме. Так что я и без театра... Нет, мне даже сложно такое представить. — В каком кино вы ни за что не сниметесь? — Сложный вопрос. Кто-то отказывается играть подонка, а меня злодеи забавляют. Играть гаденышей интересно. У меня вообще большой багаж отрицательных героев: нацисты, злобные энкавэдисты, маньяки, олигархи всякие. Так что мне не привыкать (смеется). А вот в чем бы я точно не сыграл?.. О, знаю! Наотрез откажусь играть в любом кино о "ДНР", "ЛНР", Крыме, Майдане и войне на востоке Украины. Потому что еще слишком рано. Это нужно пережить и переосмыслить. И в этом вопросе у меня своя жесткая позиция. К тому же я не согласен со многими вещами, с тем, как они сейчас подаются и освещаются. Кстати, на счет отказов. Вы даже не представляете, как на самом деле сложно отказываться от ролей. Во-первых, я хорошо помню время, когда их не было вообще. Ну не снимали у нас в стране кино. А во-вторых, актер — это до невозможности зависимая профессия. Один раз ты гордо откажешься от роли, второй, а на третий тебе уже могут и не позвонить. И будет тишина... Что еще? Не смогу сейчас в России сниматься. Не говорю, что никогда не буду там работать, но вот конкретно сейчас — не могу. Что-то внутри меня не дает мне это делать. — Тот же Станислав Боклан в интервью нам признался, что устал играть вечного "папика" — такого себе бизнесмена в возрасте и обязательно с молоденькой спутницей под ручкой. А кого устали играть вы? — Ну вот прям такого, чтобы аж устал, нет. Хотя немного надоело изображать бизнесменов, предлагают каких-то однотипных. Я ведь прошел всю кино-лестницу: играл массовку, охранников, врачей, медбратьев разных, мужа подруги главной героини, мужа главной героини (смеется). Потому, если есть возможность, просто не хочется повторяться. В том же сериале "Никонов и Ко" я ведь поначалу не хотел играть. Опять какой-то следователь — ну сколько можно? Но сценарий меня переубедил. В конце концов, готов сыграть того же бизнесмена — лишь бы понимать, зачем мне это нужно. Помимо финансового вопроса, понятное дело. В результате "Никонов" получился — рейтинги у сериала были очень даже симпатичные. Меня уже спрашивали — будет ли продолжение? А я еще не знаю.

"Пока станица спит". Воплотил бизнесмена в стиле ретро. — Люблю фантастический литературный цикл Вадима Панова "Тайный город". И когда смотрел сериал по его книгам, с удовольствием увидел там вас. Как вы туда попали? — Очень просто (улыбается). Дело в том, что "Город" снял режиссер Александр Мохов, а он мой хороший друг. Мы с ним познакомились на проекте "Пока станица спит". Так что можно сказать, что я попал в проект по знакомству. Он мне позвонил и сказал: "Хочу, чтобы ты у меня снялся". А я был только "за". — В "Городе" ваш герой пострадал от чар ведьмы. А сами-то верите в мистику? — Нет. Я человек верующий, так что мистика не для меня. — Меня всегда интересовало, как это — верующий актер. Ведь церковь всегда говорила, что профессия лицедея от лукавого. Актеров даже хоронили на неосвященной земле — за оградой кладбища. — Меня тоже всегда это мучило! Причем долгие годы. Я подходил к монахам, спрашивал у них: "Как быть? Как это все совместить? А мне тут еще злодея играть, что же делать?". В итоге один священник мне сказал: "Саша, чтобы ты успокоился, знай — есть благословение патриарха Алексия: все, что делается для поднятия духа человека, благословляется". Уже потом пошли разные православные фестивали, театры. И я как-то выдохнул и перестал переживать по этому поводу. — Где вас можно будет увидеть из ближайших проектов? — Это будет 12-серийный сериал "Забудь и вспомни", премьера должна быть весной. Снимали в Киеве. Я там играю не очень хорошего человека — олигарха-убийцу, который постепенно сходит с ума. И моей новой жертвой будет моя молодая жена. Чтобы спасти свою жизнь, бедняжке придется от меня скрыться, инсценировав свою смерть. Однако на этом, понятное дело, все не закончится!