Трудный путь Польши к правде о Волынской резне
Нельзя прятать правду об убийствах, поскольку это порождает новые убийства, считает польский режиссер. Особой специальностью польских властей в последние годы стало прямо-таки нахальное навязывание своей «дружбы» Украине. Во имя этой обсессии они готовы даже «забыть» Волынскую резню - одну из
Нельзя прятать правду об убийствах, поскольку это порождает новые убийства, считает польский режиссер.
Особой специальностью польских властей в последние годы стало прямо-таки нахальное навязывание своей «дружбы» Украине.
Во имя этой обсессии они готовы даже «забыть» Волынскую резню - одну из крупнейших польских трагедий времен Второй мировой войны, когда в 1943-1944 годах украинцы зверски истребили, по подсчетам историков, до 130 тысяч поляков - мирных жителей.
В этих массовых этнических чистках украинцы собрали кровавое жниво, хотя значительно менее обильное, уничтожив также проживающих на юго-востоке довоенной Польши русских, евреев, армян и чехов.
Официальную Варшаву не смущает при этом то, что лидеры «новой» Украины не только не осудили это преступление головорезов из УПА, а наоборот - считают их своими героями, и на героизации УПА строят национальную идентификацию современной Украины.
Во имя этой «дружбы» Варшава остается слепа и глуха даже ко всем дипломатическим оплеухам, которые при каждом удобном случае получает от Киева.
К примеру, президент Бронислав Коморовский под конец своего срока, в апреле этого года, с нескрываемой радостью с трибуны Верховной рады Украины рассуждал об общей истории и близости двух народов, заверял о дружбе, солидарности и поддержке Украины со стороны Польши, а то, что эти народы «противостояли друг другу», осторожно объяснял «зловещим подшептыванием третьих сил».
Как только за польским гостем закрылась дверь, депутаты Рады приняли закон, в котором членов УПА признали «борцами за свободу и возрождение украинской государственности». Для ставящих под сомнение «героизм» их борьбы (например, для польских историков, представляющих иное видение этого «героизма») предусмотрено уголовную ответственность.
Глубоко разочароваться мог тот, кто рассчитывал, что после президентских выборов новый польский лидер Анджей Дуда, много говоривший во время предвыборной кампании о необходимости изменения векторов внешней политики Польши, остудит проукраинские эмоции официальной Варшавы.
Во время своего первого заграничного визита (в Таллине, под конец августа) он, выступая в так любимой официальной Варшавой роли «адвоката Украины», вдруг предложил сначала подключение Польши к «нормандскому формату» переговоров по вопросу украинского кризиса, а затем его изменение на формат Евросоюз-США-Украина-Россия. Из уст украинского президента он быстро услышал твердое «Нет!».
В этой ситуации, зная настроения поляков по вопросу Волынской резни, занавес политически правильного молчания о ней решил сорвать своим фильмом «Ненависть» польский режиссер Войцех Смажовский.
Он и раньше не боялся затрагивать «непопулярные» темы из разных периодов истории Польши. К примеру, в фильме «Плохой дом» (был показан российской аудитории на фестивале польских фильмов «Висла») он обнажил гниль партийной системы времен поздней ПНР. В свою очередь, в фильме «Дорожный патруль» (правда, под не совсем удачным русскоязычным переводом названия фильма) он беспощадно показал полную деградацию современной польской дорожной полиции.
Также творческая декларация режиссера - «Я люблю истории на границы сюжета и документа» - предвещает интересный подход к так трудной и болезненной теме, как Волынская резня.
Причем, снимая картину, Смажовский заверил ее будущих зрителей, что не побоится оценочного отношения к этой трагедии, что это будет фильм, представляющий польскую точку зрения на нее, не без кровавых и жестоких сцен, но такой фильм - как он подчеркивал - необходим.
«Неравное число жертв, а также факт, что конфликт начала УПА, не оставляют выбора. Ничьей не будет. Однако ретроспективно я попытаюсь рассказать о том, что предшествовало войне, объяснить причины этих жутких убийств», - подчеркивал режиссер в своих интервью.
Автор, говоря о сознательном забвении трагедии, признал, что ему близка формулировка: «Поляки были убиты дважды: одни раз - топором, второй - как раз этим забвением». А своей целью он считает то, чтобы это забвение в конце концов закончилось, чтобы о трагедии заговорили громко и чтобы о ней велись дискуссии так, как о Катыни или о Варшавском восстании.
Фильм будет показан на большом экране в будущем году. Однако уже сейчас фракция «друзей Украины» в польском истеблишменте вопит во все горло: «Как он мог?! Ведь Украина в огне! В войне! Как можно в такой момент заниматься такой невралгической темой?!».
Смажовский на все эти - мнимые или действительные - опасения в том, что его фильм может осложнить отношения между поляками и украинцами, отвечает твердо: «Я хочу по-честному сделать этот фильм, и меня не особенно интересует то, что произойдет позже. Печально, что дела на Украине сейчас обстоят именно таким образом, но если искать правильный момент для премьеры такой картины, то его не найдешь никогда».
«Нельзя прятать правду об убийствах, поскольку это порождает новые убийства», - подчеркивает Войцех Смажовский.
Александр Шторм
Особой специальностью польских властей в последние годы стало прямо-таки нахальное навязывание своей «дружбы» Украине.
Во имя этой обсессии они готовы даже «забыть» Волынскую резню - одну из крупнейших польских трагедий времен Второй мировой войны, когда в 1943-1944 годах украинцы зверски истребили, по подсчетам историков, до 130 тысяч поляков - мирных жителей.
В этих массовых этнических чистках украинцы собрали кровавое жниво, хотя значительно менее обильное, уничтожив также проживающих на юго-востоке довоенной Польши русских, евреев, армян и чехов.
Официальную Варшаву не смущает при этом то, что лидеры «новой» Украины не только не осудили это преступление головорезов из УПА, а наоборот - считают их своими героями, и на героизации УПА строят национальную идентификацию современной Украины.
Во имя этой «дружбы» Варшава остается слепа и глуха даже ко всем дипломатическим оплеухам, которые при каждом удобном случае получает от Киева.
К примеру, президент Бронислав Коморовский под конец своего срока, в апреле этого года, с нескрываемой радостью с трибуны Верховной рады Украины рассуждал об общей истории и близости двух народов, заверял о дружбе, солидарности и поддержке Украины со стороны Польши, а то, что эти народы «противостояли друг другу», осторожно объяснял «зловещим подшептыванием третьих сил».
Как только за польским гостем закрылась дверь, депутаты Рады приняли закон, в котором членов УПА признали «борцами за свободу и возрождение украинской государственности». Для ставящих под сомнение «героизм» их борьбы (например, для польских историков, представляющих иное видение этого «героизма») предусмотрено уголовную ответственность.
Глубоко разочароваться мог тот, кто рассчитывал, что после президентских выборов новый польский лидер Анджей Дуда, много говоривший во время предвыборной кампании о необходимости изменения векторов внешней политики Польши, остудит проукраинские эмоции официальной Варшавы.
Во время своего первого заграничного визита (в Таллине, под конец августа) он, выступая в так любимой официальной Варшавой роли «адвоката Украины», вдруг предложил сначала подключение Польши к «нормандскому формату» переговоров по вопросу украинского кризиса, а затем его изменение на формат Евросоюз-США-Украина-Россия. Из уст украинского президента он быстро услышал твердое «Нет!».
В этой ситуации, зная настроения поляков по вопросу Волынской резни, занавес политически правильного молчания о ней решил сорвать своим фильмом «Ненависть» польский режиссер Войцех Смажовский.
Он и раньше не боялся затрагивать «непопулярные» темы из разных периодов истории Польши. К примеру, в фильме «Плохой дом» (был показан российской аудитории на фестивале польских фильмов «Висла») он обнажил гниль партийной системы времен поздней ПНР. В свою очередь, в фильме «Дорожный патруль» (правда, под не совсем удачным русскоязычным переводом названия фильма) он беспощадно показал полную деградацию современной польской дорожной полиции.
Также творческая декларация режиссера - «Я люблю истории на границы сюжета и документа» - предвещает интересный подход к так трудной и болезненной теме, как Волынская резня.
Причем, снимая картину, Смажовский заверил ее будущих зрителей, что не побоится оценочного отношения к этой трагедии, что это будет фильм, представляющий польскую точку зрения на нее, не без кровавых и жестоких сцен, но такой фильм - как он подчеркивал - необходим.
«Неравное число жертв, а также факт, что конфликт начала УПА, не оставляют выбора. Ничьей не будет. Однако ретроспективно я попытаюсь рассказать о том, что предшествовало войне, объяснить причины этих жутких убийств», - подчеркивал режиссер в своих интервью.
Автор, говоря о сознательном забвении трагедии, признал, что ему близка формулировка: «Поляки были убиты дважды: одни раз - топором, второй - как раз этим забвением». А своей целью он считает то, чтобы это забвение в конце концов закончилось, чтобы о трагедии заговорили громко и чтобы о ней велись дискуссии так, как о Катыни или о Варшавском восстании.
Фильм будет показан на большом экране в будущем году. Однако уже сейчас фракция «друзей Украины» в польском истеблишменте вопит во все горло: «Как он мог?! Ведь Украина в огне! В войне! Как можно в такой момент заниматься такой невралгической темой?!».
Смажовский на все эти - мнимые или действительные - опасения в том, что его фильм может осложнить отношения между поляками и украинцами, отвечает твердо: «Я хочу по-честному сделать этот фильм, и меня не особенно интересует то, что произойдет позже. Печально, что дела на Украине сейчас обстоят именно таким образом, но если искать правильный момент для премьеры такой картины, то его не найдешь никогда».
«Нельзя прятать правду об убийствах, поскольку это порождает новые убийства», - подчеркивает Войцех Смажовский.
Александр Шторм
Комментарии
Минимальная длина комментария - 50 знаков. комментарии модерируются
Комментариев еще нет. Вы можете стать первым!
|
|
|
Смотрите также
из категории "Новости разное"
