Почему «Спартак» не способен купить Неймара - «Футбол»

Forbes на конкретных
примерах подробно
объясняет, что
такое финансовый
fair play в футболе.
Условно говоря:
как купить
Неймара и не
нарваться на
санкции от
УЕФА.

Футбольный
мир сходит с
ума. «Манчестер
Сити» тратит
на оборону
больше, чем
правительства
Боснии и Албании
вместе взятые
(почти €180 млн
за четырех
игроков), «Реал»
готов заплатить
за 18-летнего
Килиана Мбаппе
€180 млн, а звезда
«Барселоны»
Неймар делал
все возможное,
чтобы приблизить
переход в «ПСЖ».
Например, дрался
на тренировке
с одноклубником.

Цена безусловного
выкупа бразильца,
оговоренная
в контракте
– €222 млн, напоминает
издание. Это
вдвое больше
действующего
трансферного
рекорда – прошлым
летом «Манчестер
Юнайтед» выложил
за француза
Поля Погба €105
млн. Если какой-то
клуб найдет
у себя в кошельке
нужную сумму,
каталонцам
останется лишь
собрать Неймару
чемодан – отказать
они не имеют
права. Правда,
кроме трансферных
затрат, нужно
иметь в виду
еще приличную
зарплату (по
данным Forbes, с июня
2016-го по июнь
2017-го Неймар
получил в «Барселоне»
$15 млн, в «ПСЖ»
эта сумма увеличится
минимум вдвое),
подъемные лично
бразильцу,
чтобы он не
сомневался,
что делает
правильный
выбор, а также
бонус отцу
футболиста,
который по
совместительству
является его
агентом. Все
вместе – около
€300 млн.

Но у главной
организации,
управляющей
европейским
футболом, сомнения
останутся: УЕФА
уже предупредил
французов
насчет возможного
нарушения
финансового
fair play. Это правило
было введено
в 2011 году и подразумевает,
что что клубы
могут тратить
не больше, чем
зарабатывают.

Чтобы не попасть
под санкции,
«ПСЖ», возможно,
придется продать
игроков на €110
млн. В другой
ситуации парижане
могли бы договориться
о рассрочке
платежа, но
«Барса» не в
восторге от
идеи потерять
одного из лидеров
и вряд ли пойдет
на уступки.
Очевидно: когда
в контракт
Неймару вписывалась
сумма отступных,
никто не предполагал,
что такие деньги
в принципе
можно заплатить.

За попытку
обойти правила
финансового
фейр-плей «ПСЖ»
несколько лет
назад уже штрафовали
– спонсорский
договор с
Министерством
туризма Катара
(командой владеет
инвестиционный
фонд из этой
страны) УЕФА
расценил как
завышенный.
В итоге парижский
клуб заплатил
€60 млн, а его заявка
на Лигу чемпионов
была сокращена
с 25 игроков до
21. Такой же штраф
получил «Манчестер
Сити», заключивший
неправдоподобный
10-летний контракт
с «Этихад» на
сумму €400 млн.
Как и в случае
с «ПСЖ», связь
арабских владельцев
клуба с арабским
спонсором была
слишком очевидной.

Инициатором
введения ФФП
был предыдущий
президент УЕФА
Мишель Платини.
Когда механизм
вступил в действие,
совокупные
убытки европейских
клубов составляли
€1,7 млрд. К 2015 году
их удалось
сократить на
81%. Но УЕФА обвиняют
в том, что, решив
одну проблему,
чиновники
способствовали
росту неравенства:
у маленьких
команд просто
нет возможностей
для получения
доходов на
уровне грандов.
А если не могут
зарабатывать,
то и тратить
не могут.

Простой пример:
английский
клуб в период
с 2016 по 2019 год заработает
на телеправах
€141 млн за сезон
(это в среднем),
испанский –
€64 млн. А многократный
чемпион Голландии
амстердамский
«Аякс» в сезоне
2016/2017 мог рассчитывать
только на €9,3
млн.

В соответствии
с правилом fair
play, напоминает
Forbes, каждый
клуб, который
добился права
играть в еврокубке,
должен доказать
свою безубыточность,
предоставив
УЕФА финансовые
отчеты за три
года. Допустимый
дефицит бюджета
– €5 млн за отчетный
период, но, если
владелец готов
покрыть траты
из своего кармана,
рамки составляют
€30 млн. Лимит
постоянно
уменьшается,
так что клубам
желательно
ориентироваться
на нижний порог.
А еще лучше –
на доходы от
телевидения,
трансферов,
продажи билетов
и атрибутики,
а также спонсорства
и рекламы.

К спонсорским
контрактам
с компаниями,
связанными
с хозяевами
команд, УЕФА
относится с
подозрением.
Все они проходят
аудиторскую
проверку, по
итогам которой
определяется
рыночная цена
сделки. В более
поздней редакции
появилось еще
одно важное
ограничение:
вклад компании-спонсора
(или нескольких,
но имеющих
отношение к
одному владельцу
или одной
госструктуре)
не должен превышать
30% от всех финансовых
поступлений
в клуб.

Финансовый
fair play входит в единую
систему лицензирования
– так же как
и требования
по развитию
молодежи и
инфраструктуре.
Для оценки
безубыточности
создана специальная
инспекция УЕФА,
ее задача –
изучать финансовые
показатели
клубов за расчетный
период (те самые
три года). Но
предварительно
участникам
еврокубков
необходимо
получить лицензию
национальной
ассоциации.

В 2014-м на этом чуть
не погорел
«Ростов». В том
сезоне донской
клуб сделал
две громкие
вещи: впервые
выиграл Кубок
России и был
заподозрен
в нежелании
платить налоги.
Несколько лет
работники клуба
получали зарплату
в виде материальной
помощи от различных
региональных
фондов. По документам
футболисты
играли за 15 000
рублей в месяц,
а в реальности
задолженность
клуба по налоговым
и страховым
выплатам составляла
около миллиарда
рублей.

Российский
футбольный
союз не стал
дожидаться
санкций УЕФА
и сам закрыл
«Ростову»
дорогу в Лигу
Европы. Защитника
Виталия Дьякова
это очень обидело.
После матча
за Суперкубок
он спросил у
президента
РФС Николая
Толстых: «Нам
сниматься с
чемпионата?»
Но сниматься
не пришлось.
Более того,
«Ростов» подал
апелляцию в
Спортивный
арбитражный
суд в Лозанне
и вернул себе
место в еврокубке,
показав, что
из любой ситуации
есть выход.

Самое суровое
наказание для
нарушителей
финансового
fair play – отстранение
от турниров
УЕФА. Это если
не наблюдается
положительной
динамики. Но
список тех,
кому чиновники
реально запретили
участвовать
в еврокубках,
может взволновать
лишь защитников
слабых – грандов
там нет. В 2012-м
пострадала
испанская
«Малага», чей
владелец Абдулла
бин Нассер бин
Абдулла Аль
Ахмед Аль Тани
забыл, что команду
нужно содержать.
Еще были литовский
«Экранас»,
румынские
«Клуж» и «Астра»,
турецкий «Бурсаспор»…
Все подверглись
санкциям за
долги.

Первым клубом,
наказанным
за несоответствие
доходов расходам,
стало московское
«Динамо». Причем
несоответствие
было гигантским.
За одно лето
2013-го московский
клуб потратил
на новичков
€50 млн (без учета
трансфера
Александра
Кокорина,
вернувшегося
в Москву быстрее,
чем «Анжи»
перевел за него
деньги). Зарплаты
четверых игроков
«Динамо» вошли
тогда в топ-5
российского
футбола по
версии Sports.ru: Кевин
Кураньи – €5,7
млн, Александр
Кокорин – €5
млн, Игорь Денисов
и Юрий Жирков
– по €4 млн.

УЕФА отнесся
к этому с подозрением:
выяснилось,
что спонсорский
договор с ВТБ
(он же главный
акционер клуба)
сильно завышен,
а убытки «Динамо»
составляют
сокрушительные
€300 млн при допустимых
тогда €45 млн.
Неэффективный
менеджмент
утянул «Динамо»
в первую лигу,
где о попадании
в еврокубки
уже не мечталось.
Весной 2017-го клуб
вернулся в
элиту, его
руководители
отчитались,
что «уладили
вопросы по
финансовому
фейр-плей». Но
слухи о долгах
«Динамо» не
отступают.

К 2014 году УЕФА
выработал
механизм мировых
соглашений,
по которым
клубы добровольно
соглашались
достичь безубыточности
в будущем. От
штрафов, правда,
их это не спасало:
«Зенит» в 2014-м
заплатил €12
млн, «Рубин»
– €6 млн, а «Анжи»
– €2 млн.

Среди тех, кто
пошел на сделку,
также «Краснодар»,
«Локомотив»
и «Ростов».
Донской клуб
выполнил условия
соглашения
в прошлом году,
наблюдение
за остальными
(кроме «Анжи»)
продолжается.

Последним в
списке «миротворцев»
оказался
португальский
«Порту», чье
соглашение
с УЕФА охватило
четыре сезона
до 2021 года, в течение
которых клуб
должен выйти
на приемлемые
финансовые
показатели:
завершить
2017-й клуб с дефицитом
не больше €30
млн, 2018-й – €20 млн,
2019 – €10 млн. При
этом в сезоне
2017/2018 «Порту» сможет
заявить на
еврокубки не
больше 22 игроков,
в следующем
– 23. Количество
новичков в
заявке тоже
будет ограничено.
Кроме того,
клуб недосчитается
€700 000 из суммы
призовых, а в
худшем случае
размер штрафа
возрастет до
€2,2 млн.

Подобные соглашение
с УЕФА имеют
еще 11 клубов.

Для российских
клубов финансовый
фейр-плей почти
всегда означает
проблемы –
пример «Динамо»
заставляет
их быть скромнее,
а зарабатывать
на уровне «Манчестер
Юнайтед» (по
данным консалтингового
агентства
Deloitte, €689 млн дохода
за 2016 год) не получается.
В топ-20 рейтинга
самых экономически
успешных футбольных
команд, который
ежегодно составляет
Deloitte, из России
попадал (дважды)
только «Зенит».
За 2015-й аналитики
насчитали
питерскому
клубу €167,8 млн
дохода (и это
без учета трансферной
активности),
показатели
2016-го выросли
до €196,5 млн. Цифры
достойные, но
о покупке Неймара,
Погба или Мбаппе
мечтать не
приходится.
У других российских
команд доходы
гораздо скромнее.
К примеру, по
данным сервиса
«Контур.Фокус»
выручка «Спартака»
в 2015-м составила
4,7 млрд рублей
(около €69 млн).

В 2017-м «Спартак»
впервые с 2001 года
стал чемпионом
страны и получил
право сыграть
в групповом
этапе Лиге
чемпионов,
но этим летом
клуб потратил
на усиление
лишь €1 млн (возможно,
пока – трансферное
окно в РФПЛ
закроется 31
августа).

Владелец команды
Леонид Федун
объясняет это
необходимостью
вписываться
в рамки: «Куплю
я игрока за €50
млн. И что дальше?
Меня исключат
из Лиги чемпионов?
«Динамо» это
уже проходило.
Сейчас мои
доходы совпадают
с расходами.
Любое увеличение
трат приведет
к тому, что баланс
нарушится, и
я тут же попаду
под санкции.
Все наши клубы
попадали под
штрафы, за
исключением
ЦСКА. И мы их
платить не
будем, потому
что у нас все
нормально. Но
это наручники,
которые нам
придумал УЕФА»,
– жаловался
Федун в интервью
«Спорт-Экспрессу».

В качестве
оптимального
пути развития
для средних
клубов владелец
«Спартака»
называет «Аякс»,
делающий ставку
на собственную
академию. Главный
конкурент
«Спартака» «Зенит» также
стал развивать
молодежный
сектор (расходы
на него финансовый
фейр-плей не
учитывает), но
необходимость
возвращения
в Лигу чемпионов
заставляет
клуб тратиться (к
концу июля
куплены 7 игроков
на €44 млн).

Президент
«Зенита» Сергей
Фурсенко говорит,
что ничего
страшного: «Мы продали
трех футболистов
за €120 млн (летом
2016-го клуб покинули
Халк и Гарай,
а в январе 2017-го
в Китай уехал
Витсель), и определенные
ресурсы для
того, чтобы
рассматривать
покупку сильных
игроков, существуют.
Тут важны все
аспекты. Где-то
надо договориться
о том, чтобы
купить в рассрочку,
а где-то взять
игрока в аренду,
возможно, с правом
последующего
выкупа. Работа
в этом направлении
должна строиться
на основе
экономической
целесообразности
и во благо
российского
футбола», –
объяснял Сергей
Фурсенко в
интервью.

Жаль, что не
все могут
продать Халка.