Михаил Гребенщиков: «Встреча с Аллой Борисовной стала для меня потрясением»

Артист рассказал о своей жизни после «Фабрики звезд». Сейчас музыкант работает музыкальным креативным продюсером в «Мастерской эстрадного искусства Аллы Пугачевой». Михаил Гребенщиков признается, что с годами стал чувствовать настроения Примадонны, и сейчас им как никогда комфортно работать вместе.

Михаил Гребенщиков был одним из самых ярких участников первой «Фабрики звезд». Молодой человек привлекал к себе внимание эпатажными нарядами, раскрепощенным поведением на сцене и неординарным талантом. Прошло 15 лет с того момента, как телезрители увидели музыкальное реалити-шоу. «СтарХит» решил узнать, как сложилась жизнь Михаила Гребенщикова, чью песню «Танцы-обниманцы» когда-то напевали миллионы поклонников.

Как сложились судьбы участников проекта «Фабрика звезд»

— Недавно Андрей Малахов посвятил два выпуска телепрограммы «фабрикантам» прошлых лет. Какие чувства вас переполняли, когда вы увидели своих коллег?

Если честно, мне было очень приятно. Я еще выступал первым. Когда вошел в гримерку «Останкино», сложилось впечатление, как будто не было всех этих 15 лет, как будто надо выходить сейчас на сцену. Я был очень рад всех видеть. Понимаю, что все заняты, поэтому мы только с Антоном Зацепиным и Пьером Нарциссом скромно посидели в ресторане в «Останкино» после эфира.

— Вы сейчас пропали с телеэкранов. Чем занимаетесь?

У меня есть своя студия звукозаписи. Это большая работа, раньше я даже не представлял себе, что смогу это сделать. В 2007 году расстался с продюсерским центром Игоря Матвиенко, начал смотреть, чем заняться - работал на радио, телевидении. Мечтал о студии звукозаписи. Теперь она притягивает неординарных людей. У меня был Джигурда, правда, я не знаю, зачем он эти альбомы выпускает и кому продает... Сергей Зверев, Пьер Нарцисс и другие. Когда Алла Борисовна Пугачева зашла в студию, это стало для меня высшей похвалой. Скажи мне 10 лет назад, что войдет Примадонна, я бы не поверил – это была какая-то сказка. Люблю работать с детьми. С ними можно экспериментировать - ребенок тебе доверяет, может реализовать любую творческую задумку. Это не взрослые, которым то жанр не тот, то стиль. А у детей таких ограничений нет. Преподаю в школе Аллы Пугачевой мастерство эстрадного искусства.

— Как началось сотрудничество с Аллой Борисовной?

За год до встречи с Примадонной у меня в студии записывалась Ирсон Кудикова, ей понравился мой взгляд на работу, она предложила организовать что-то типа детской школы. Где-то год мы думали, создавали, изобретали, в феврале 2013 начали, а в октябре пришла Алла Борисовна. Я перед ее приходом маркером нарисовал на доске стратегический план работы школы, сделал для нее доклад. Я всегда уважал творчество Пугачевой, осознавал ее значимость для нашей эстрады, но никогда специально не делал попыток с ней сблизиться. А тут так получилось, что сошлись обстоятельства и время. Конечно, первая встреча для меня была потрясением - как будто откуда-то сверху человек спустился. С годами научился понимать настроение Аллы Борисовны. Сейчас мы прекрасно работаем - готовим мюзикл к апрелю, вот на днях получил ее корректировки моего синопсиса.

— Вы сказали, что вам нравится работать с детьми, а о своих уже мечтаете?

Конечно! Я один из самых мечтающих людей! У меня даже есть коллекция солдатиков, марок – я еще в детстве собирал специально, чтобы сыну показывать. «Фабрика звезд» изменила мою жизнь. Слава только на картинке хороша, но что происходит внутри, никто же не знает. Хочется любви, как у мамы и папы - один раз на всю жизнь. А сейчас у меня все не так. Мне хотелось бы вернуться в то время, когда я не был артистом Мишей Гребенщиковым. Пойти как раньше на вечеринку или в парк, знакомиться с понравившимися девчонками. А сейчас какая-то ответственность что ли, происходят знакомства по-другому.

— Поклонницы заваливают вас письмами?

Бывают, пишут, ищут встреч. Но и я на не стою месте! Но все же хочется, чтобы от любви выросли крылья.

— Какой у вас идеал женщины?

Я ищу девушку, которую захочу полюбить. Но вот какая она будет – это другой вопрос. С годами, надеюсь, мудрость ко мне все-таки приходит, и для меня становятся не так важны какие-то внешние параметры. Хочу влюбиться в одну-единственную. Конечно, если бы она была из творческой среды, легче нашли бы общий язык.

— Как думаете, почему не можете встретить любовь? Может, вы сами за собой замечаете какие-то недостатки?

Есть люди, которые недовольны своей внешностью. Недавно меня пригласили на программу «На 10 лет моложе». Меня же ничего не смущало, я подумал – почему бы нет? Может, у меня есть какие-то недостатки, но это нормально. И вот не знаю, в какие руки себя отдать! И грустные мысли сжигают мою энергию...

— Неужели не было никого, с кем хотели бы связать свою жизнь?

Я встречался с девушкой четыре года, влюбился еще до «Фабрики», мне тогда было 21-22 года. Думали, что вот, жизнь начнется, а тут все как закрутилось - два года в туре после проекта с концертами, работа в продюсерском центре. Может, слишком юные были, я вел ночной образ жизни, люди нам не всегда порядочные попадались, они тоже влияли на наши отношения. Лет девять прошло, как расстались. Конечно, были другие романы, но все не то. Самое интересное, что мне девушки говорили: «Мы уже два года, как вместе!» Я ни с кем не жил, а им казалось, что мы вместе.

— У вас был довольно эпатажный сценический образ. Как вы вспоминаете то время? Может, вам стыдно или, наоборот, ностальгируете?

Мне сейчас не хватает энергии и энтузиазма. Когда я еще жил в Воронеже, то настолько углубился в музыку, смотрел MTV, впитывал в себя всю эту культуру. Мечтал, хотел быть ярким артистом. Представлял, что в шоу-бизнесе артист должен уметь танцевать, классно петь, читать рэп, вот я и старался соответствовать. Но я и сейчас могу выйти в каком-нибудь чудаковатом костюме.

— Шоу-бизнес – довольно непростая сфера. С пагубными привычками не приходилось бороться?

Меня всегда окружали приличные люди, у меня есть мама и папа. Да, я могу выпить на застолье, но это никогда не перетекало в запои. Слава богу, не сталкивался с наркоманами, алкоголиками - избегал таких людей.

— Что было для вас самым тяжелым на «Фабрике звезд»?

Хотя многие ругают гастроли, но для меня они не были тяжелыми. Я хотел стать артистом, вырваться из Воронежа, путешествовать. Это такой аттракцион, еще деньги платят! После службы в погранвойсках мне уже было ничего не страшно и я не обращал внимания на некомфортные условия. Тяжело стало после. Когда тебя показывают на всех экранах, а потом это прекращается, приходится доказывать, что ты не случайный человек. Сейчас прошло 15 лет со времен «Фабрики» и 10 лет, как я расторг контракт с продюсерским центром Игоря Матвиенко. Как-то меня пригласили сняться в кино, где я бы спел небольшой отрывок песни «Танцы-обниманцы», которую я же и написал. Но продюсерский центр запросил оплату в 600 тысяч рублей! И вот в этом есть какая-то грусть, возвращающаяся сквозь время. Сколько должно пройти лет, чтобы от меня отстали? Что, вы на мне плохо заработали?

— Из-за чего вы перестали работать с Игорем Матвиенко?

Мне тогда был 31 год. У него появилось много артистов, проектов - с кем-то работал больше, с кем-то меньше. Он был очень добрый, мы расстались по-дружески, без скандалов. Я решил, что у меня есть силы идти дальше самому.

— Сейчас вы и сами работаете продюсером, педагогом. По сцене не скучаете?

Я пишу песни для себя. Как ни странно, в ротации на радио «Шансон» есть моя композиция «Мама». Я все не могу определиться: я зажигательный артист или мне больше по душе о родине писать. В 20 лет я считал, что это классно – быть на сцене, если еще и копеечку дадите! А сейчас я уже по-другому отношусь - нужен бизнес-план, для чего, зачем я это делаю, нет детского волшебства.

— Почему вы неактивны в «Инстаграме», ведь это прекрасная возможность общаться c поклонниками?

Я чуть-чуть, наверное, не попал в нужное время. Если бы в мой сезон «Фабрики» существовал «Инстаграм», у меня сейчас насчитывались миллионы подписчиков. Еще в 2007-2008 году я начал снимать и монтировать какие-то ролики, выпустил 60 серий своего блога. Сейчас уже энтузиазм для соцсетей пропал, я как будто это уже пережил.